Ван Гог

Из писем Ван Гога Кто я такой, что я такое в глазах большинства? Ноль, чудак… Допустим, так и есть, но через некоторое время я надеюсь, брат, что этот чудак будет понятен. Люди из бездны, порой они напоминают мне наши подстриженные ивы. Делая эскизы деревьев, я стараюсь изобразить их так, чтобы была видна скорбь, которая только возможна. Я вошел в открытое море, начал заниматься живописью и твоя помощь мне сейчас кстати, потому что холст и краски стоят дорого. Я приехал в странный город Арль. Как твое здоровье? Фигура женщин из народа производят на меня большое впечатление. Я испытываю большее желание рисовать их, нежели обладать ими, хотя сочетать и то, и другое, было бы неплохо. Мечтаю украсить мою мастерскую полудюжиной подсолнухов. Кто не верит в здешнее солнце - сущий богохульник. Я с утра до вечера работаю, если только моя работа – работа, а не галлюцинация. Я не забываю Голландию, именно по контрасту я думаю о ней: о нашем саде, о нашей сестре. Каким бы утешением было бы для меня, если бы я когда-нибудь мог доказать, что из-за меня семья не стала беднее. В своей работе я нахожу отзыв того, что поразило меня. Я вижу, что природа поразила меня, выдала свою тайну. Гоген утверждает: «Чистый цвет – нужно всем пожертвовать ради него». Тогда мой желтый домик станет для него пристанищем. Мы решили с Гогеном обменяться автопортретами. Я задумал эту вещь как образ бонзы, поклонника Будды. Выздоровление, на которое я не смел надеяться, ставит вопрос: а зачем вообще это выздоровление? Не стоит слишком обо мне беспокоиться, брат. Все это время ты жил в бедности из-за меня, в таком случае я либо тебе отдам деньги, либо отдам Богу душу. Я задумал жнеца как неясную, находящуюся вечно под палящим солнцем, фигуру, как воплощение смерти, человечество – это хлеб, который предстоит жать. Все выглядит в желтом цвете, кроме фиолетовой линии холмов. И мне кажется это забавным, ведь видел я через решетчатое окно. В живописи заключена частица бесконечного, только это не так просто заметить. А вдруг по ту сторону жизни, мы найдем оправдание нашим страданиям? Что касается самоубийства, думаю, ты согласишься, что мы имеем права защищать себя перед обществом. Прости меня, твой Винсент.